— И это все? Это прекратилось, и ты больше никогда о ней не слышал?

— Не совсем так, — он крепче сжал мою руку. — Какое-то время так оно и было. Я думал, что все кончено. Но однажды, несколько месяцев спустя, мне позвонил следователь из Коннектикута. Это было… после того, как они нашли ее. Она оставила письмо в мотеле. Оно было адресовано мне.

Прикрыв рот рукой, я ахнула и прошептала в ладонь: — О, Господи.

До этого момента мне удавалось сохранять самообладание, но теперь у меня потекли слезы. Ноа вытер их большим пальцем и подошел к стойке, чтобы взять салфетку для меня.

Я шмыгнула носом. — Что там было написано?

— В письме она написала, что сожалеет о том, что расстроила меня. Но она писала не для этого. Она обратилась ко мне за помощью.

— Твоей помощью?

— Она назвала ваш адрес здесь, на озере Уиннипесоки, и попросила меня присмотреть за ее сестрой — за тобой, — когда ее не станет. Даже в своем душевном состоянии она беспокоилась о тебе.

Мое сердце готово было разорваться на части. У меня задрожали губы. — И это все, что она сказала?

— Практически. Она объяснила, что больше не может жить и ей нужно чтобы я позаботился о тебе. Письмо не было очень длинным. У меня оно осталось, если ты когда-нибудь захочешь его увидеть. Я не привез его, потому что не собирался рассказывать тебе, зачем приехал. Но я легко могу его достать.

Все еще пребывая в шоке, я покачала головой. В это трудно было поверить, но я знала, что это правда.

— Я понятия не имею, почему она выбрала меня, Хизер. Я не получал от нее вестей уже несколько месяцев, но по какой-то причине она решила написать мне в эти последние минуты и попросить о помощи, и это преследовало меня больше, чем ты думаешь. Возможно, это было частью ее бредовой идеи, что я сыграл какую-то важную роль в ее жизни. Я никогда не узнаю, почему она выбрала меня.

Я уставилась на дождь, хлеставший в окно. — Я все еще в замешательстве.

— Спроси меня о чем угодно.

— Она умерла шесть лет назад, — я повернулась к нему. — Почему сейчас? Почему ты приехал именно сейчас?

Ноа глубоко вздохнул. — Вот в чем вопрос, не так ли? — Он на мгновение опустил взгляд на мою руку. — Я жил с чувством вины за то, что не помог ей. Несмотря на то, как безумно всё это было, что она послала мне такое сообщение, я никогда не думал, что ее проблемы были такими серьезными, как на самом деле. Мне и в голову не приходило искать ее семью или обратиться к врачу. Я просто хотел, чтобы всё закончилось. Оглядываясь назад, я понимаю, что абсолютно точно должен был что-то сделать. Когда я узнал, что она покончила с собой, это меня расстроило. Я стал еще более замкнутым в своем браке и впал в депрессию.

Я могла бы связать это с чувством вины. Так часто я винила себя за то, что не сделала большего, чтобы найти свою сестру и помочь ей. Я никогда не думала, что она покончит с собой, и это было очень наивно.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — сказала я.

— Я многому научился, — он переплел свои пальцы с моими и снова посмотрел на наши руки. — В любом случае, отвечая на твой вопрос, несмотря на то, что в своем письме она просила меня присмотреть за тобой, я никогда не думал делать это, потому что в этом не было никакого смысла — какой-то незнакомый парень, которого ты никогда не встречала, появляется у твоей двери, спрашивает, все ли с тобой в порядке? Ты даже не знала меня. Я не представлял, как это тебе поможет. Поэтому я решил не делать этого.

— Что изменилось?

— Шли годы, а я все никак не мог отделаться от того, что случилось. Я ничего не мог изменить в прошлом. Однажды я проснулся и понял, что, возможно, единственный способ избавиться от чувства вины-это сделать то, о чем она просила. Это было самое меньшее, что я мог для нее сделать. Итак, я искал вас больше года и узнал об этой ситуации с арендой. Я тщательно спланировал всё, чтобы забронировать домик далеко заранее и приехать этим летом. Я был довольно шокирован, когда мне удалось зарезервировать его на все лето, но я решил пойти на это.

Я не могла заставить свой мозг работать. — Итак, ты прибыл сюда с какой целью? Убедиться, что я не вляпалась? Чтобы спасти меня?

— Честно говоря, Хизер, я не знал, что буду делать, когда приеду сюда. Я приехал только потому, что чувствовал себя обязанным Опал. Я чувствовал, что мое бездействие в оказании помощи каким-то образом поспособствовало ее смерти. И я не мог с этим жить. Для меня это было подходящее время. У меня больше не было никаких реальных обязательств. Поэтому я решился на это.

Наконец я кивнула. — Теперь это имеет смысл — вся работа по дому, помощь мне в продаже, поощрение к тому, чтобы я пошла учиться… — Ну, это та часть, которая имеет смысл для тебя, но так много из этого больше не имеет смысла для меня. Чего я не ожидал, так это того, что почти сразу же почувствовал сильную связь с этим местом — с тобой.

Несмотря на это, я был непреклонен в том, что не буду эмоционально вовлечен. Вот почему я был так сдержан с тобой в самом начале. С той самой секунды, как я сюда попал, я почувствовал нечто большее, чем когда-либо мог себе представить, и я пытался бороться с этим. Я никогда не хотел вмешиваться в твою жизнь, вовлекать себя. Моей целью было выполнить желание твоей сестры, убедиться, что с тобой все в порядке, и наставить тебя на правильный путь, прежде чем я уеду. Я решил, что трех месяцев будет достаточно, чтобы это произошло. Но я не ожидал, что буду общаться с тобой так, как мы это делали, чувствовать то, что чувствую я. И уж конечно, я не собирался рассказывать тебе о настоящей причине своего приезда.

Боже мой! У меня все еще было так много вопросов.

— Это и стало причиной твоего развода?

— Нет. Все ошибки, о которых я тебе говорил, случались до Опал. К тому времени, как я получил это письмо, мои отношения с Оливией были уже в полном беспорядке. Но моя депрессия действительно началась после этого. Так что это, конечно, не помогло, но не было главной причиной. Мы бы все равно не продержались.

— Оливия знает, почему ты здесь?

— Да. Отчасти поэтому в последнее время мы часто общаемся. Она проверяла меня, потому что знает все. И мой отец тоже. Они единственные, кто знает, зачем я сюда приехал.

— Они поощряли это?

— Оливия решила, что я сошел с ума. Но мой отец все понял. Он не видел в этом никакого вреда, если это хоть немного смягчало мою вину, — он посмотрел мне в глаза. — Скажи мне, о чем ты думаешь.

Чувствуя себя оцепеневшей, я сказала ему правду. — Я не знаю, что сейчас чувствую. Я в шоке. В полном шоке.

— Я так боялся, что ты рассердишься на меня.

Гнев — неподходящее слово. Как бы это меня ни раздражало, я не могла сердиться на него, когда у него были хорошие намерения. Какой бы странной ни была эта история, я могла понять, как она произошла.

— Я не могу сердиться на тебя за это. Это не твоя вина. Ты всегда говорил мне не винить себя ни в чем, когда дело касается смерти Опал. Ну, то же самое касается и тебя. Ты не мог знать, что произойдет.

Я не понимала, что Опал способна покончить с собой, а я была ее сестрой. Я знала ее гораздо лучше, чем ты. Мы пытались помочь ей, но она не позволяла. Я никогда не узнаю, смогла бы я остановить ее смерть, если бы попробовала что-то другое. — Я остановилась, чтобы перевести дух. — Дело в том, что если ее собственная семья не смогла ей помочь, то она, скорее всего, не позволила бы и тебе помочь ей.

Он сделал паузу, словно давая этим словам впитаться в себя.

— Ты злишься, что я скрыл от тебя причину своего приезда сюда? — спросил он.

— Ну и что же ты должен был делать? Объявить об этом, когда приехал?

Я понимаю, почему ты держал это при себе, почему ты не пришел прямо и не сказал мне. Я, наверное, захотела бы отправить тебя собирать вещи. Было бы лучше, если бы я сначала узнала тебя, прежде чем ты свалил бы всё это на меня.

Он положил голову мне на плечо. — Черт Возьми, Хизер. Ты даже не представляешь, какое облегчение я испытываю, услышав это от тебя. Я серьезно сомневался в своем решении.